— Спасибо, только нам их переложить некуда, — сказал Серёжка.

— Да зачем перекладывать, так и берите. Сумочка старая.

— Спасибо, — ещё раз повторили мальчишки.

— На здоровьечко, — сказала Маша.

Когда она закрыла дверь, мальчишки опомнились:

— Куда теперь всё девать?

— Куда? С собой возьмём, — сказал Серёжка. — Завтра суббота. Все ребята пойдут утиль собирать, а у нас с тобой вот — полный порядок!

С кипой старых газет и с полной сумкой пузырьков мальчишки наконец добрались до самого верхнего этажа и до последней квартиры в доме. Если чудес на свете не бывает, то «Тамбу-ламбу» должен быть здесь.

Пропала книжечка

— Кто стучится в дверь ко мне? — спросил кто-то весело, когда они позвонили.

— Мы! — ответили ребята.

Дверь открылась, на пороге стоял человек в полосатой пижаме; он, очевидно, только что принял ванну — через плечо у него висело мохнатое полотенце.

— Извините, пожалуйста, — начал Никита. — В вашей квартире «Тамбу-ламбу», а его дожидается такси.

— Это ошибка, ребята, — сказал человек.

— Нет, не ошибка. Он потерял книжечку и деньги.

— Вася, — закричал женский голос, — не стой на сквозняке!

— Есть не стоять на сквозняке! — сказал Вася. — Заходите, ребята! — И он, пропустив ребят в переднюю, закрыл дверь. — Ну, в чём дело, говорите толком! Какой такой «Тамбу-ламбу» и что приключилось?

И Никита стал рассказывать опять всё с самого начала:

— Он сегодня улетает, понимаете? Вот в чём дело!

— Ну, а где же книжечка? — спросил Вася.

— Вот она! — Никита сунул руку в карман, потом в другой — книжечки не было. — Ой! Она только сейчас была у меня! — Никита стал выворачивать карманы, снял шапку; в шапке спокойно лежали десять рублей. — Где же книжечка? Может быть, она, Серёжка, у тебя?

— Я её и не брал, — сказал Серёжка. — Ты её всё время носил. — Но он тоже снял шапку и вывернул карманы.

Вид у ребят был жалкий и растерянный: книжечки не было.

— Вы где её последний раз показывали? — спросил Вася.

Никита мысленно взобрался ещё раз по всем этажам подъезда.

— На втором этаже показывали майору, он велел её в милицию сдать.

— Ну, бегите! Может быть, вы её на лестнице уронили.

Ребята побежали. Они осмотрели каждую ступеньку. Книжечки не было.

— Ну что ж, десять рублей-то целы. Десять рублей отдадим, а книжечку-то он ещё может купить, — сказал Серёжка.

Никита понимал, что он его утешает. Утешить Никиту было невозможно. Злая досада терзала его сердце, а из глаз текли слёзы. Не говоря друг другу ни слова, ребята молча забрались опять на пятый этаж.

Дверь навстречу им открылась без звонка.

— Ну? — спросил Вася. — Нашли?

Ребята молчали.

— Я сам хотел её милиционеру отдать, — сказал Никита, — а… теперь…

Никита плакал. Да кто бы не заплакал на его месте?

— Что ты торчишь в передней? С кем это ты всё разговариваешь? — спросил опять женский голос.

— Катя, иди сюда! — сказал Вася.

И в переднюю вышла Катя. Она увидела мальчишек и не удивилась, а стала сразу говорить:

— Ребята, у Васи болит нога. Он завтра играть не будет, и билетиков у него, честное слово, нет!

— Они не за билетиками, тут совсем другое дело. — И Вася сам рассказал Кате всю историю с книжечкой.

— Погодите… — сказала Катя. — А эта сумка чья? — Она показала на сумку с пузырьками.

— Наша, — сказал Серёжка. — Это нам на третьем этаже дали — всякий утиль.

Катя нагнулась и, как знаменитый фокусник, вытащила из сумки зелёную книжечку!

Никто не закричал «ура», не заплясал индейского танца, но радость Никиты невозможно описать словами. Подумать только! Всё почти пропало, и вот она, книжечка, которую, наверно, ищет неизвестно куда исчезнувший «Тамбу-ламбу»!

— Вы во всех квартирах были? — спросил Вася, внимательно разглядывая книжечку.

— Конечно, во всех, — ответил Никита.

Он уже держал нос кверху. А слёзы? Никаких слёз, только щёки грязные и полосатые. Ну, это пустяк, на который не стоит обращать внимания.

— А я ручаюсь, что в квартире профессора Соколова не были, — сказал Вася.

— Я был. Честное слово, был! — сказал Серёжка. — Это на третьем этаже, в первом подъезде. Я позвонил, а там кто-то сказал: «Никого нет дома».

— Ну?

— Я ещё раз звонил — опять сказали: «Нет дома».

— Ну вот, доблестные разведчики, ваш «Тамбу-ламбу» сидит в этой квартире, а вы бегаете по всему дому, — сказал Вася.

— А почему ты думаешь, что он именно там? — спросила Катя.

— Потому что этот Тамбу — физик. Видишь? — Вася протянул Кате книжечку. — А Соколов тоже физик. Вот и сидят мудрят, а Лиля их охраняет.

— Я их провожу, — сказала Катя, — а то она опять их не пустит.

Она накинула пальто, платок и побежала с мальчишками к Соколову.

— Никого нет дома! — ответил за дверью уже знакомый Серёжке голос.

— Лиля Григорьевна! Это я, Катя!

Дверь отворилась, и Серёжка увидел высокую седую женщину, которую, как девочку, звали «Лиля».

— Дома Пётр Артемьевич? — спросила Катя.

— Катенька, он только что уехал! — И Лиля Григорьевна стала рассказывать историю, которую мы уже с вами знаем. — Вы понимаете, к Петру Артемьевичу приехал его ученик, талантливый молодой человек. Он улетает через два часа. Они разговаривали, разговаривали, а потом он вспомнил про какую-то книжечку, и оказалось, что её нет. Очевидно, он её оставил у нас на даче. Потерять он её не мог!

— Мог! Мог! — закричал Никита. — Вот она!

И тут выяснилось, что Пётр Артемьевич поехал на такси за город, к себе на дачу, где у них несколько дней жил «Тамбу-ламбу», искать книжечку.

— Теперь Пётр Артемьевич со своим больным сердцем перевернёт вверх дном всю дачу — воображаете! — а книжка здесь! — стонала Лиля Григорьевна.

— Надо что-нибудь придумать, — сказала Катя.

И все — Лиля Григорьевна, Серёжка, Катя и Никита — пошли опять к Васе советоваться, что делать.

— А куда же делся этот талантливый ученик? — спросил Вася, когда Лиля Григорьевна опять всё сначала рассказала.

— Он ещё должен заехать в какое-то учреждение и поставить какую-то печать, — сказала Лиля Григорьевна. — Они договорились с Петром Артемьевичем встретиться на аэродроме.

— Ну вот что, — сказал Вася. — Надо поехать на дачу — это просто, тут езды полчаса — и предупредить Петра Артемьевича, чтобы он не волновался и зря не искал. А потом все встретятся на аэродроме — и будет полный порядок.

— Кто же поедет на дачу? Ко мне должна прийти массажистка! — горестно воскликнула Лиля Григорьевна.

— Я поеду, — сказала Катя. — У Васи болит нога, он даже завтра не играет.

И Катя убежала одеваться.

— Это же ужасно! — сказала Лиля Григорьевна. — Вася… как это?.. главный воротчик! Как же они будут играть?

— Вратарь! Вратарь! — засмеялся Вася. — Я уже сколько раз вам объяснял, Лиля Григорьевна, а вы всё опять «воротчик»! Сыграют. У нас есть запасные игроки на такие случаи жизни.

Серёжка больно ткнул Никиту в бок, и Никита понял, что Вася-то не просто Вася, а знаменитый вратарь Градов. Конечно, это он — они его видели на снимках в журнале; и волосы такие же кудрявые. Вот, оказывается, с кем они познакомились!

Катя вернулась: она была уже не в платке, а в шапочке с ушами; в шапке она стала похожа на лётчика. Вася дал ей ключи от машины. Они поцеловались. И Катя сказала, что постарается поскорее вернуться.

— Ну, ну, — сказал Вася, — поторапливайтесь!

Всё получилось как в сказке — очень хорошо.

Никита с Серёжкой помогли Кате выкатить из гаражика «Москвич». Решили, что она поедет на дачу предупредить Петра Артемьевича, а ребята поспешат на аэродром.